Интервью
с Галиной Жулёвой
(satyas)

— Давай начнём с вопроса о твоём детстве. Расскажи, пожалуйста, из какого ты города?

— Я из города Асбеста, Свердловская область. Это небольшой город, но достаточно урбанистический. Знаменателен он тем, что там находится крупнейшее месторождение Асбеста. Моя мама попала в этот город после распределения в институте, папа, пока доучивался, успел сходить в армию, они поехали, именно, по маминому распределению. Мама на обогатительной фабрике работает всю жизнь, до сих пор.

— Мама с папой были вместе ещё до распределения в институте?

— Да, они познакомились в институте, поженились. Папа поступал в тот же горный институт, а потом, после того, как сходил в армию (Улыбается), пошёл в педагогический. Сестра моя родилась, когда они ещё учились в институте. Мама успела во время обучения ещё и ребёнка родить, всё-равно, закончила раньше папы. У меня старшая сестра, на 4 года меня старше. Родиться я успела ещё в советское время, всё по стандарту, октябрята-пионеры.

— Ты была октябрёнком?

— Да, я была и октябрёнком, и пионером. Я была, конечно же, отличницей, первые три года (Смеётся), на доске почёта висела…

— Папа вернулся из армии, окончил педагогический институт, а потом работал учителем?

— Да, к тому моменту, как я пошла в школу, он был директором школы, правда другой, не в той, в которой я училась. Я училась в школе, которая была ближе ко мне территориально. Мне очень нравилось ходить к папе в школу, «с ноги» дверь в директорский кабинет открывать (Смеётся), город небольшой, педагоги постоянно друг с другом общаются, всё-равно, все знали, чья я дочь.

 — Поблажки делали?

— Я не знаю, но мне кажется, что я была такая примерная, что мне не надо было их делать.

— Ты первые три года была абсолютная отличница?

— Да, но потом я не то чтобы испортилась… Легко было учиться, немножко это расхолаживало, потом у меня подружка появилась в пятом классе, с которой мы, до сих пор, дружим, мы с ней иногда уроки пропускали. Но, всё-равно, на 4 и 5 я закончила 9 классов, а потом перешла в другую школу, вот там нас поджали. Поняли, что мы ни иностранный язык, ни физику, ни химию, особо, не изучали.

— Это было в какое время, после перестройки?

— Школу я закончила в 1996 году. Кстати, мама у меня, как мастером пришла на фабрику, так, до сих пор, там и работает, сейчас она начальник ОТК. Папа ушёл в дополнительное образование очень давно, так как человека исключительно интеллектуального, мудрого, его это сильно расстраивало, вся эта педагогическая система, финансирование плохое было. Зато все кризисные времена семья переживала небогато, но довольно ровно, за счёт того, что когда был кризис в образовании — производство более-менее держалось, когда кризис на производстве — в образовании бюджетникам что-то давали. Ну и самая, наверное, тяжелая ситуация пришлась на то моё детство, когда я ничего не понимала. Да и вообще, мы же все такие октябрята-пионеры, нам вообще мало чего надо было. Нам только за Отечество! (Улыбается). Я, например, очень скучаю по всему этому. Это было очень круто, я не жалею, что всё это закончилось, но это было очень здорово!

 — Расскажи, про эту атмосферу.

— Все вот эти вещи – принять в октябрята, например, это же не просто было, что пришла пора, и всех принимают. Смотрели на оценки, на поведение. Октябрёнком я стала в начальной школе, по-моему, второй класс, а пионеры — класс пятый. Когда принимали в пионеры, надо было клятву учить, кого-то даже в пионеры не брали, между прочим (Улыбается). Ты эту клятву учишь-учишь-учишь, когда приходит пора ее говорить, ты забываешь. Хорошо, что надо было просто повторять по одной фразе за тем, кто говорил. Когда меня принимали, была осень или ранняя весна, галстук-то тебе надели, а его не видно, пришлось в расстегнутой курке идти (Смеётся)…

— Это была гордость?

— Да, первый раз, а потом… Ты утром просыпаешься, этот галстук где-то лежит скомканный (Смеётся), быстрее под краном стираешь, утюгом сушишь. С утра-то атласный галстук горячим утюгом гладить… Но их всегда несколько, у приличных пионеров (Смеётся). Было круто!

— Как ты думаешь, это повлияло на тебя? Весь это пионерский уклад.

— Да, конечно. Для меня, до сих пор, коллективное превыше личного. Мне какое-нибудь задание по работе или ещё где дают, я сразу спрашиваю, для страны это надо? Если надо, я пойду и сделаю, если не надо, то и мне не надо (Смеётся). Хлеба не надо, работы давай.

— Такая идейность в твоей жизни помогала или мешала?

— Мне исключительно легко с этим жить, потому что всегда получалось, что мои старания и усилия в том, что бы всем вокруг было хорошо, они всегда вознаграждались. Я, может быть, небольших успехов добилась в карьере, но всё у меня хорошо (Улыбается).

— Ты «меришься» сама на себя, т.е. у тебя нет такого, что ты себя с кем-то сравниваешь?  

— В идеале это, конечно, так, но на практике, всё-равно, есть тот, у кого денег больше, красота —  красивее (Смеётся). Не очень мне это интересно… Мне интересно то, чем я сейчас занимаюсь, интересно, что я получаю достойное вознаграждение и то, что меня ценят, любят и уважают.

— Ты в гармонии с собой?

— Ну… я близка к этому. Осталось только вопрос о смысле жизни решить (Смеётся).

— В школе, где ты училась 10-11 класс, где была сильнее программа, ты опустила руки, когда поняла, что в этой новой школе недотягивали, не было мысли, что не слишком усердно училась?

— Ну, тут не про усердие даже вопрос. Просто первая школа была слабее, меньше спрашивали, меньше давали. Там я не скажу, что я где-то опустила руки или наоборот боролась, по-разному было… Это надо было просто пережить.

— Ты пережила всё это стойко?

— Закончила и закончила… А после я абсолютно не знала, что я хочу, куда я хочу. Так получилась, что моя сестра поработала, потом в колледже поучилась, а потом родители выпихнули её получать высшее образование в Екатеринбург (Улыбается). Произошло это за год до того, как мне надо было поступать, и я пошла по пути меньшего сопротивления, в тот же институт, в одной общаге жили. По профессии я инженер-педагог, у нас были и технические и педагогические дисциплины. Мы могли преподавать в техникумах, колледжах, преподавать я могла метрологию и технологию контроля в машиностроения. Это открывало широчайший простор для дальнейших действий.

— Ты на дневном училась? Как далеко от дома? В общежитии жила?

— Да, я училась на дневном. Асбест от Екатеринбурга в 100 км. Жила в общаге, каждые выходные ездила домой, сначала каждую неделю, потом раз в две неделе.

— А твоя сестра? Вы учились вместе, она на втором, а ты на первом? Какие у вас отношения с сестрой?  

— Да, но на разных специальностях. Мы жили в разных комнатах. Она со своими девчонками, я – со своими.  Отношения… Мы с ней только в детстве дрались, потом поняли, что не поняли, из-за чего мы дрались (Смеётся), ну это такая вечная история.

— После ВУЗа что с тобой произошло?

— Так как я за пять лет так и не определилась, чего я хочу, я пошла на завод. Уральский завод транспортного машиностроения (УралсТрансМаш). Сам завод, в своё время, был оборонным, там когда-то выпускали самоходки. Когда я туда пришла работать, их только ремонтировали. Ну и гражданскую технику начали выпускать (нефтекачалки, лифтовые лебедки и т.д.), трамваи начали строить. Я работала в отделе технического контроля. Проработала я около трёх лет в претензионном бюро, занималась тем, что обрабатывала заявки входящие. Тогда их ещё присылали по факсу, задача была в том, чтобы организовать работу служб завода для удовлетворения этой заявки. Это было в 2001 году. Я окончила институт, вышла на работу через 1-2 месяца. Завод находился в Екатеринбурге, в то время, я уже встречалась со своим молодым человеком. На пятом курсе я уже в общаге не жила, я больше времени у него проводила. Он – Екатеринбуржец. Мы поженились, немножко пожили…

— Немножко это сколько? Что случилось потом?

— Немножко – это… В общей сложности, если считать с пятого курса, то это года три. Не сошлись характерами. Я не знаю, что с ним сейчас, не интересуюсь его судьбой. И честно сказать, я очень быстро стала встречаться с другим молодым человеком.

— А про нового молодого человека расскажи, как вы познакомились?

— С Костяном мы познакомились на заводе. С ним ещё интересней история (Смеётся).

— Ты два раза была замужем?

— Нет, это был гражданский брак, и мы прожили девять лет. Познакомились мы на заводе, он работал фрезеровщиком, очень мило мне улыбался… После того, как мы познакомились оказалось, что он глухой. Но это была опять любовь. И опять всем было понятно, что ничего не получится. Но я помню, что первое время, даже на день-два расстаться это было просто нереально как-то, до судорог.

— Как у вас происходило общение?

— Язык жестов я так и не выучила. Сначала мы выучили азбуку, за один день ровно. И я по буквам пальцами показывали слова. А потом, как ты понимаешь, любой паре и слова не нужны. На самом деле всё было очень круто! Первое время (Улыбается). Прям в семью его я была влюблена, они все очень хорошие, нежно их люблю, до сих пор, но не общаюсь. Он очень общительный, даже мои подружки замечали, что он даже глухой может шутить и чувствовать себя очень комфортно. Но, всё-равно, были жуткие комплексы. Тоже были грешки… И всё это скатилось до ужасных ситуации… Начался долгий и мучительный процесс нашего расставания.

— Как давно вы расстались?

— В Москве я живу третий год, расстались мы за год до того, как я приехала в Москву. Где-то 3,5 года. В том числе, это была одна из причин переезда в Москву, но не единственная. После завода я проработала в учебном центре года три, потом перешла в Контур, где работаю, до сих пор.

— Кем ты работала в учебном центре?

— Это называется гордо – заместитель директора по учебной работе (Смеётся). Каждый раз я уходила с работы не просто так, я уходила за каким-то пониманием чего я хочу. Я работала на заводе, получила там очень много полезных знаний, научилась работать на компьютере, тогда это была редкость. Плюс мне почти всегда везло с начальством. На заводе у меня была очень хорошая начальница, очень много приняла от неё полезного, но зарплата была очень маленькая. В определённый момент я поняла, что я хочу зарабатывать больше. Я перешла в учебный центр, это была работа, которая мне тоже очень нравилась, это был небольшой учебный центр, очень частная фирма. Там мне платили больше, там была очень интересная работа. Проходила там курсы, вела их. Там я ещё больше полезных навыков набралась. Почти четыре года отработала. Устала немного, и захотелось в корпоративную культуру уйти, где от одного человека не может все зависеть.

— Ты перешла работать в «Контур»? Что такое «Контур»?

— Компания СКБ «Контур» – федеральный разработчик программного обеспечения. Более 25 лет на рынке. Это Екатеринбургская компания, всё начиналось с каких-то маленьких проектов. В своё время они попали на волну, так скажем… Сейчас это называется «электронная Россия», когда всё больше сервиса уходит в интернет. В то время, налоговая отчётность переходила в интернет. Контур-Эктерн — это была одна из первых программ, которая появилась, и компания на этом очень сильно поднялась в своё время, это, наверное, лет 15 назад было. С тех пор, только растёт и растёт, законодательство нам в этом помогает, всё больше сфер переводится в электронный документооборот. До сих пор, «Контур» очень бурно развивается. В Екатеринбурге у нас главный офис.

— Ты изначально работа в Екатеринбурге?

— Да, ведь я в «Контуре» работаю уже семь лет. У нас в Екатеринбурге не было своего жилья. Сестра предложила взять ипотеку на двоих. Потому что по отдельности нам её не потянуть было.

— Ты переехала на ипотечную квартиру?

— Да, с сестрой и её семьей. На работе у нас начались кадровые перестановки, я поняла, что того, что было уже не будет, а не уйти ли мне тоже. А у меня была подруга, с которой мы познакомилась по интернету, на тот момент она жила в Москве, периодически звала меня в Москву. Раньше я этот вариант не рассматривала, Екатеринбург очень комфортный город, там, работая с нормально стабильной зарплатой, легче ту же ипотеку взять. В Москве это нереально. А тут уже вся движуха, я не могу абстрагироваться от расставания с Костей. Один раз сидим мы с моей подружкой, она уже беременна довольно глубоко, беседуем за жизнь. И вдруг чью-то голову или обе одновременно посещает светлая мысль, что переезд в Москву – неплохая идея. Я ездила в Москву раза два в год, и я влюблена была в этот город, но пока я была в отношениях, не рассматривала переезд. Ну и потом, мне казалось нереальным — приехать, найти жильё, найти работу. А у «Контура» есть филиал в Москве (Смеётся). Тут паззлы все сошлись, и я поняла, что одну проблему решить проще, чем сразу две. Я поняла, что если я перееду, то у меня будет стабильная хорошая работа, ну а с жильём я разберусь, тем более у меня есть подруга, она тоже предлагала свою помощь. С тех пор я работаю в Московском филиале, продаю ФОКУС – программу для проверки контрагентов. Сразу я пришла, и сразу меня на него посадили, сначала нас было 2-3 сотрудника, постепенно всё это развивалось, сейчас у нас в отделе 22 человека, я руковожу одной из трёх групп.

— То есть, ты у нас руководитель? Коллектив у тебя женский или мужской?

— Да, теперь я руководитель. Коллектив у меня детский (Смеётся). Самому старшему моему сотруднику 24 года. Мальчиков и девочек, примерно, поровну. Два мальчика и три девочки, одна в декрет ушла. Я никогда не стремилась к руководящей должности… Хотя, если бы я раньше знала, как это, мне это очень нравится, то я бы более сознательно к этому стремилась. Ну и, конечно, мне как всегда повезло с руководством.

— Давай перейдем к волонтерству. Ты в Москве около трёх лет. Сколько ты уже волонтер?

— На форуме я зарегистрировалась 27 ноября, в день своего рождения между прочим, как я недавно заметила. В первую поездку поехала в начале декабря в Новогурово. Вспомнила, почему это был день моего рождения – ДОД был в этот день.

— То есть, совсем немного времени прошло с того момента, как ты приехала в Москву и пришла в КВ?

— Да, но я успела до КВ поволонтерить ещё в одной организации.

— Расскажи, изначально, как тебе в голову пришла мысль о волонтерстве?

— Мне, наверное, сейчас должно быть стыдно, но я не помню, что у меня были такие мысли, что нужно помочь. Получилось так: я приехала, понятно, что у меня тут есть одна подруженька, больше ни друзей, ни знакомых, ни занятий, которыми я занималась. В общем, образовалось очень много свободного времени. Но мысли, наверное, были, честно сказать. С одной знакомой как-то случайно вышло, я что-то жаловалась на жизнь, она мне сказала: «Ну что ты Галя, иди помоги кому-нибудь.» Да не вопрос, пойду! Она мне накидала какие-то ссылки, я сходила в несколько организаций… Одна по формату была очень похожа на КВ, но некоторые вещи «хромали». Одна женщина во время поездки сказала мне: «Если ты хочешь посмотреть, как это должно быть на самом деле иди в «Клуб волонтеров», я с ними тоже иногда езжу». В том движении мы познакомились с LenaD, мы ездили в несколько поездок вместе, мы все обсуждали, понимали, что не очень нравится, как это всё происходит. И как раз попали в одну машину с этой женщиной, вот она нам и сказала про КВ. Собственно я сходила на разведку, сходила удачно (Смеётся). ДОД у меня вели Юлия, Маргоша и Ля. Первым домиком, всё-таки, был не Новогурово, первым  был – Талдом, потому что он был первый после этого ДОДа. А там ещё, все такие рукодельницы ездили – Надия, Гуля… Они вообще волшебницы, столько всего нереального делали… Я, конечно, была в шоке. И тогда встал вопрос, остаться в том движении, где мы сразу подписались на какие-то координаторские функции, попробовать что-то улучшить там, или войти в отлаженную, хорошо функционирующую систему. Я понимала с одной стороны, что пользы для того движения было бы больше, но я не почувствовала в себе силы изобретать велосипед. И решила пойти в КВ, поехала в Новогурово, Лена тоже поехала.

— Какая была эта первая поездка?

— Это было какое-то волшебство, со мной уже два раза такое происходило, когда ты приезжаешь в домик и видишь знакомое лицо  ребёнка. Этот мальчик был в Алексинском СРЦ, это Никита. Это, конечно, оставляет неизгладимые впечатления, и такое же было в Торжке, где я увидела двоих детей из Эммаусса. На самом деле, это, может быть, решающую роль не сыграло, но сыграло в том, что я пропускала поездки в Новогурово только тогда, когда меня не было в городе. Даже, несмотря на то, что я являюсь куратором Торжка, Новогурово — мой самый главный первый домик (Улыбается). Если когда-нибудь случится такая жуткая вещь, что Торжок и Новогурово будут в один день стоять, естественно, что я поеду в Торжок, но это будет совсем неправильно.

— Чем тебя привлек Новогурово, почему ты туда вернулась?

— Во-первых, это Никита! Во-вторых, не было, наверное, ни одного домика, в которой мне не хотелось бы вернуться. Я слышала, что кто-то говорил, что дети везде одинаково хорошие. Прошёл всё же ряд экспериментов, пока я определила те домики, в которые я езжу сейчас (Смеётся). Вот в Талдом я ездила, там была на тот момент такая ситуация, что детей мало, а волонтеров много.  Хотелось, всё-таки, быть более востребованной. Ездила в Кольчугино и в Полотняшки, некоторое время.  Сейчас я езжу в Новогурово, в Торжок, Рославль, Новомосковск-2.

— Как ты стала куратором? Это был домик, в который ты уже ездила или нет?

— До кураторства я была в Торжке. Там получилось так, что за год до этого у меня выстроился ряд домиков, в которые я ездила, другой нежели  сейчас. Отпуск у меня был в начале сентября, и, когда я приехала в середине сентября, все мои поездки уже прошли, до следующих еще 1,5 месяца, а съездить хотелось. Я просто наугад, зашла в ветку подготовки. За поездку ответственной ездила Вика-Тори. Я поехала туда, случайно на самом деле. Так я съездила в Торжок, в следующую поездку я тоже поехала, в то время нам кто-то разрекламировал Рославль на два дня, по-моему это была Света Острс, а LenaD в это время была в Кольчугино, там про Рославль рассказала Натали. В общем, как-то так получилось, что мы поехали в Рославль, с Леной. Получается, что в Торжке я была два  раза до того, как мне предложили стать куратором.

— Когда тебе это предложили, не было ли для тебя это неожиданностью? Хотелось ли тебе быть куратором?

— Для меня это было неожиданностью, мне написала Дашик, что нужно встретиться, есть разговор. Я даже не помню, спрашивала или нет я тему разговора. У меня по работе опять новшества были, я за все хватаюсь, разгребаюсь, потом скучаю. Мы сели напротив друг друга, Даша дала мне билеты на какое-то мероприятие, я подумала, что она меня для этого и позвала (Улыбается). В общем, она сказала мне, что я, наверное, догадываюсь, о чём будет разговор. Я сказала, что нет. Ну и она тогда мне всё и рассказала. Что нужен куратор в Торжок, что бы я на этот счёт подумала. Но так как я на этот счёт ничего не думала… Дашик, она очень тонкий психолог, наверное, она сказала одну, очень ключевую для меня вещь, с которой мы начали сегодняшний разговор. Если бы она сказала, что они меня выбрали, выдвинули, я бы, наверное, не повелась, потому что это другой уровень нагрузки, даже ответственности. Я в то время находилась в таком состоянии комфорта, когда тебе в кайф готовиться к мастер-классам, это отнимало столько времени, сколько я могла на это тратить. Я к тому времени уже перестала волноваться по поводу того, как пойдет мастер-класс. Но Дашик сказала: «Если ты не согласишься – я не знаю, возможно, совсем придётся поездки отменить». Я согласилась! Собственно, не то, что бы я совсем об этом никогда не думала, это было бы неправдой, я, честно говоря, думала о том, что было бы самое сложное для меня в таком деле. Иногда возникает некое желание покритиковать куратора (Смеётся).

 — Ты нашла в «Клубе волонтеров» друзей?

— Долго я занималась только тем, что ездила в поездки, и все околопоездочные вещи меня очень мало привлекали, ни с кем особо не дружила. Но как-то всё само собой случилось. Во-первых, с LenaD мы познакомили еще до Клуба. В Клубе появилась Натали, появилась Яна Пикус в моей жизни, появился Новомосковск (Смеётся). Это вообще было чудесное мероприятие, называлось тим-билдинг Новомосковской команды, Яна собирала волонтеров, которые ездят в её домик, на выезд на природу. Яна общается с Натали, Натали — со мной, в общем, меня туда тоже позвали. Яну знала по встречам кураторов. Потом я вспомнила, как я с Яной познакомилась — у нас были одновременно поездки, хотя они и так весь год стоят в стык. Она искала кисточки, я ей предложила свои. Она взяла у меня кисточки, а потом она мне вернула мои кисточки и ещё немного своих доложила, так началась еще одна история. Как-то лед растаял. Для меня всегда сложно обозвать это дружбой или приятельством. Мы ездим в Рославль вместе на два дня, это, всё-таки, особенные поездки, мы Новый год 2016 вместе встречали, без Янки, правда, сейчас ещё Моська замечательная появилась. Это Настя – ник Моська, она ездит в Новомосковск, в Рославль, и теперь в Торжке была раз.

— Расскажи про свои ощущения от «Клуба волонтеров»? Как тебе видится наша организация? Чем она особенная?

— Я считаю, что это уникальная возможность, ценой, какого-то посильного вклада (материального, психологического или физического) поучаствовать в большом деле. Прийти куда-то и совершить большое дело – это очень сложно, а здесь можно прийти на ДОД, заплатить 600 рублей, сесть в машину и поехать к детям. Это вот такой посильный вклад, который можно вносить с периодичностью, с которой тебе комфортно, и это круто. Многие хотят, но мало кто что-то делает.

— Чем отличается человек, который состоит в КВ от того, который ничего не делает, а только хочет?

— Я думаю, что человек, который состоит в Клубе он пришёл и увидел, что это легко и просто, и какая от этого отдача. Кому-то это и не подходит, может быть, а остальные просто думают, но не пришли и не посмотрели, как это. Нужно приходить и пробовать.

—  Как ты думаешь, какая у нас у всех общая черта? Есть она?

— Мне трудно выделить общие черты. Все наши волонтеры, они какие-то идейные, активные. Мне кажется, мы ничего такого не делаем, и бонусов больше нам самим получается. Честно, я делаю это по кайфу, а не потому что я помогаю… Я не знаю до конца помогаю я или нет. Мне нравится, детям вроде тоже нравится. Всё хорошо проводят время (Смеётся).

— Помимо «Клуба волонтеров» есть у тебя увлечения?

— У меня есть одно увлечение – это моя работа. Я так увлеченно работаю (Смеётся). Могу работать круглые сутки, бывало чатимся глубокой ночью о том, как же нам выстроить схему работы. Я не трудоголик, но мне по кафу поработать, потому что для меня это интересно. И потом, «Клуб волонтеров» – это тоже очень затратное, по времени, увлечение, получается либо я работаю, либо — делаю что-то для Клуба. Опять же, если ты в Клубе ведёшь преимущественно прикладные мастер-классы, то у тебя что ни вечер, то какое-нибудь шитье, то рисование для квеста, то тебе в Ашан надо ехать что-то покупать.

— Как ты думаешь, «Клуб волонтеров» он идеально работает, без сбоев? Или есть какие-то вещи, которые можно добавить или изменить?

— Механизм, безусловно, отлажен. Я никогда не смотрела на Клуб с точки зрения идеальности или не идеальности, я вообще не революционер. Для меня большее значение имело то, что эта структура, и я в нее вливаюсь, у меня не было желания что-то изменить. Помочь функционировать в том, что уже есть, может быть да. Все работает и хорошо, не навредить бы (Смеётся).

— Пожелаешь что-нибудь новичкам, волонтерам, всем кто будет читать твое интервью?

— Я не знаю, что желать волонтерам… Наверное, что бы у них все хорошо было. Потому что меня удручает в этом мире, что жизнь не очень простая штука, постоянно что-то случается – катастрофы, болезни. Все это очень сложно, в моем понимании люди должны помогать друг другу, что бы всем вместе бороться. А люди, они наоборот больше хлопот и проблем причиняют друг другу, мне это не очень понятно и обидно. Хочется пожелать, что бы люди бросили всё плохое и начали помогать друг другу, ну, по крайней мере, не мешать. А так как, всё-равно, наши новички —  люди, которые пришли помогать, они, наверное, тоже знают, что надо помогать друг другу, чтобы выжить то (Смеётся).