Интервью
с Павлом Захаровым
(Mokus)

— Итак, Дядюшка Мокус, расскажи про свой ник. Ты, как в мультике, приезжаешь к детям на своей большой машине и привозишь им много сюрпризов, фокусов и радости?

— Ник, действительно, появился благодаря машине. Раньше я ездил на фургончике. И друзья называли его фургончиком Дядюшки Мокуса. Когда я пришел на форум волонтеров, то сократил ник до просто Мокуса.

— Песенка из этого мультфильма как раз про нас, да? «Хорошо бродить по улицам с теплым кроликом за пазухой, принимая как награду сердца маленького стук…».

— Да! Мне очень нравится эта песня. И я даже пытаюсь выучить ее на гитаре.

— А что вообще привело тебя в «Клуб волонтеров»?

— Случайность. До этого я уже занимался похожей деятельностью, и, когда я увидел в Интернете информацию о Клубе, мне стало интересно, что это за ребята, захотелось познакомиться. А тут как раз объявили собрание. Я не мог не прийти.

— И как первое впечатление?

— Потрясающее! Я сразу почувствовал себя очень уютно в этом коллективе. И решил, что останусь здесь. Сразу после собрания мы поехали в цирковой интернат, и я почувствовал, что я на своем месте, что я нужен. У меня даже появился свой проект – передвижная фотолаборатория, которая всем понравилась. Мне было чем заняться, и так, постепенно я втянулся.

— Ты сказал, что до «Клуба волонтеров» у тебя уже был опыт благотворительной деятельности. Расскажи об этом.

— Да, где-то год я занимался похожими вещами. Началось все с того, что по Интернету я познакомился с людьми, которые помогали детским домам, собирали деньги, вещи, игрушки, устраивали благотворительные ярмарки. И я тоже стал принимать в этом участие. Потом мы стали помогать конкретно Бутовскому интернату, привозили им вещи, покупали оборудование для керамической мастерской. Потихонечку это все двигалось. Потом я стал искать другие направления. Помогал Мытищинскому Дому ребенка, сошелся с фондом «Отказники», с которым мы до сих пор сотрудничаем. Но основная моя деятельность сейчас, конечно, посвящена «Клубу волонтеров». Когда я сотрудничал с другими организациями, то наша помощь чаще всего выглядела так: мы собирали деньги, покупали какие-то вещи, привозили их и уезжали. А один раз попросили, чтобы нас пустили к детям. И когда они нас увидели, облепили со всех сторон, стали что-то рассказывать. И я понял, что им нужны совсем не вещи. Им нужно общение, связь с другими людьми, понимание, что детский дом – это не весь мир. «Клуб волонтеров» привлек меня именно тем, что во главе его деятельности стоит общение. Это главное, что отличает нас от многих других благотворительных организаций.

— В нашем Клубе ты занимаешь очень активную позицию, постоянно что-то придумываешь, делаешь. Как на все хватает сил и времени?

— При желании все можно успеть, если правильно организовать время. Мне немножко проще, чем остальным, потому что в плане работы я сам себе хозяин и сам определяю свой график. И я так выстраиваю свою жизнь, чтобы мне хватало времени на волонтерскую деятельность. А в свободное от нее время я работаю (улыбается).

— Расскажи о новогодней акции «Территория исполнения желаний». Как она появилась?

— Эту акцию придумали не мы. Наш Клуб просто примкнул к ней. И понадобилось съездить в детские дома сфотографировать детей. Поскольку я на машине и фотограф, послали меня. И мы с ребятами поехали в Сафоново. После этого мы поняли, что с организацией этой акции есть некие проблемы. Мы не были уверены, что все пройдет гладко и четко. И мы решили как-то усовершенствовать этот проект, чтобы наши дети не остались без подарков. Тогда мы решили сделать сайт и собирать подарки своими силами. Мы хотели помочь основным организаторам. Но постепенно у нас все завертелось, и мы поняли, что основные организаторы нам не очень-то и нужны. И справились сами.

— Кто приносил подарки?

— Активно поучаствовали сами волонтеры. На удивление активно. Ну и просто случайные люди из Интернета. Мы хорошо рекламировались на разных Интернет – сервисах, поговорили со всеми знакомыми. У волонтеров же куча друзей. И постепенно собрали огромное количество подарков. Каждый ребенок получил то, что просил. Причем, мы подошли к этому творчески. Наши подарки были в красивых упаковках, с открытками, подписанными лично для каждого. Думаю, детям было приятно).

— Что тебе больше нравится: быть ответственным за поездку, руководить ей или ездить как рядовой волонтер?

— Я вообще не люблю руководить. Это вынужденная мера (смеется). Возможно, и фирма моя не очень хорошо развивается именно потому, что я не люблю руководить.

— Ты один из немногих волонтеров, имеющих собственного ребенка. Как совмещаешь общественную жизнь с семейной?

— Наверное, если я и хороший волонтер, то не очень хороший папа. Волонтерская деятельность, к сожалению, идет в ущерб общению с собственным ребенком. Мы могли бы гораздо больше времени проводить вместе, но получается так, что меня часто нет дома.

— Но сын ведь знает, чем ты занимаешься?

— Да, конечно. Он несколько раз ездил в поездки и прекрасно знает, что это такое. Более того, ему нравится ездить в детские дома. Он, наверное, еще не очень понимает, что на самом деле происходит, и воспринимает как что-то естественное то, что люди приезжают к детям из детских домов. Я считаю, это хорошо.

— А сколько ему лет?

— Семь с половиной. И позавчера он окончил первый класс!

— Успешно?

— Оценки за год им пока не ставят, но двоек в процессе учебы у него было много. Я не сильно тираню его по поводу плохих оценок. Довольно лояльно к этому отношусь. Лишь бы человек был хороший!

— Как ты себя сам оцениваешь? Какой ты отец?

— Отец… Нормальный. Не очень хороший, но и не плохой. Получше, чем многие, но не идеал.

— Что вы с сыном больше всего любите делать вместе?

— Мы очень любим путешествовать. Раньше, до того, как меня завертела волонтерская деятельность, мы часто ездили куда-то с друзьями. Для Димки это самый приятный момент – собраться и поехать куда-то, желательно, на несколько дней и с палаткой. Нам очень нравится путешествовать по России. Я не люблю отдыхать за границей. У нас так много интересный мест!

— Если честно, то я не понимаю, как люди любят ходить в походы. Это же так неудобно: мокро, грязно, никаких условий, да и спать в палатке, мне кажется, не очень удобно.

— Ты говоришь про походы, которыми я занимался лет 15 назад. Сейчас наши походы очень комфортные. Мы едем на машине по какому-то интересному маршруту, посещаем интересные места. Предварительно мы находим кучу информации в Интернете, все хорошо планируем. А палатка – это довольно комфортная среда проживания, если в ней сухо, тепло и есть все, что нужно для нормальной жизни. Приятно встретить закат на берегу красивого озера, посидеть у костра, попеть песни под гитару. Раньше, до появления в моей жизни «Клуба волонтеров», у нас был Клуб Авто путешественников. Года три мы активно разъезжали по стране. У меня был свой сайт, своя команда, и все было очень серьезно. Но постепенно наша команда распалась.

— А можешь рассказать про конкретные, особенно запомнившиеся тебе места?

— Мне очень понравилось Дивногорье в Воронежской области. Там среди равнинной местности образовались меловые холмы, в которых люди несколько веков проделывали подземные ходы и строили пещерные монастыри. Там очень красиво. Понравилась Архангельская область. Такая Древняя Русь с деревянными храмами, глухими лесами и разбитыми дорогами. Очень понравилась Башкирия. Там мы попали в заповедник, где добывают дикий мед. Этого не делают больше нигде. Настоящий пчеловод водил нас куда-то в лес по глухой тропе, залезал на дерево, пользуясь специальными приспособлениями, которыми пользовались еще его прадедушки, чтобы добыть нам это мед. Это самое вкусное, что я вообще пробовал!

— Давай еще немного поговорим о детях. У тебя ведь, наверное, немного другой взгляд на них, в отличие от нас, общающихся пока только с чужими детьми. Есть такой парадокс: все дети хорошие, милые и очаровательные. А взрослые далеко не все такие. Как думаешь, почему?

— Трудный вопрос. Я бы не сказал, что все дети хорошие. Разные. Вообще, плохой и хороший – понятия относительные. Мне кажется, многое в ребенке заложено изначально. Как позитива, так и негатива. Если ребенок весь такой ангел, он не может вдруг ни с того, ни с сего взять и превратиться в плохого человека. Ну, и многое, конечно, формируется средой, окружением. И я думаю, что если что-то и заложено, то всегда это можно подкорректировать, если есть необходимость.

— Что нужно делать родителям, чтобы ребенок вырос счастливым?

— Я думаю, все родители пытаются ответить на этот вопрос. Наверное, должно быть душевное общение с ребенком. Нужно стараться быть ему другом. Я бы очень хотел, чтобы мы с сыном были друзьями. Я не хочу быть таким папой – тираном, наставлять его на какой-то путь, который я считаю правильным. Я хочу, чтобы у нас были равные, доверительные отношения.

— А у тебя с родителями какие были отношения?

— Мы не очень близки душевно. Хотя, отношения очень хорошие. Я стараюсь о них заботиться, делать что-то для них приятное. Но я не буду рассказывать им сокровенности. Они мало знают о моей жизни и моем внутреннем мире. Я считаю, это плохо. И стараюсь, чтобы у нас с Димкой было по-другому.

— Расскажи о своем детстве.

— Я родился в маленьком рабочем городке Ликино-Дулево. Правда, гораздо комфортнее чувствовал себя в деревне, откуда родом мой папа. Все каникулы я проводил там. У меня была замечательная компания, и я считаю себя деревенским парнем. Мы убегали ночами из дома, гуляли по окрестностям, делали какие-то пакости, не очень страшные, но нам они казались приключениями, катались на велосипедах, ходили по лесам… В городе было далеко не так интересно. И сейчас я тоже очень люблю уезжать из города.

— А как ты учился? Ты был отличником?

— Да, я был отличником. Класса до восьмого. А потом в голове появились другие интересы, девочки… (смеется). Но я все равно хорошо учился. Окончил школу без троек. А после 11 класса, когда пришла пора поступать в институт, случилась первая настоящая любовь. Естественно, я завалил все экзамены. И пошел работать на фарфоровый завод формовщиком посуды. На огромном станке я делал блюдца из фарфора. Это была жуткая работа! Ты встаешь к конвейеру и на протяжении всей смены не можешь от него отойти, потому что мимо тебя едут полочки с посудой, и ты должен формовать из кусочков глины эти блюдца. Потом, — печи, жара, сухость – кошмар! Проработал я там год. Кстати говоря, это было очень неплохо, потому что времена наступили смутные, бедные, денег не было, родителям не платили зарплату месяцами, старший брат учился в институте и получал мизерную стипендию. Если бы я еще поступил в институт и получал такую же мизерную стипендию, не знаю, как бы мы вообще выжили. А так в семье появился дополнительный кормилец. Через год я уже более серьезно подошел к поступлению. Учился на курсах и поступил в Лесотехнический институт. Не потому, что мне хотелось быть лесным инженером, а просто потому, что там учился мой брат. Каких-то особых пристрастий у меня не было. Мне показалось, что так проще. Учился я по специальности профилактика и тушение лесных пожаров. Было очень интересно, и я надеялся, что мне дадут полетать на вертолете.

— Не дали?

— Нет, не дали. Если бы я пошел работать по специальности, то, конечно бы дали. А так, только на практике я спускался с вертолета на веревочке с высоты 50 метров. После третьего курса мы ездили на два месяца в Сибирь тушили пожары. Это было одно из лучших моих приключений.

— А когда ты приехал в Москву?

— После института. Когда мы с женой открыли свою фирму. Нам нужно было быть в Москве, и мы арендовали квартиру.

— Что у тебя за фирма?

— Моя фирма занимается снабжением ресторанов хозяйственными товарами. Она очень маленькая. Сейчас нас всего 4 человека, хотя, когда-то было больше. Мы не очень успешны. Но в принципе, меня все устраивает. Не голодаем.

— А почему не стал лесным пожарником?

— Времена были такие. Отрасль практически не существовала. Лесоохранная служба почти не работала. Самолеты не летали, керосина не было, зарплаты не платили. Я при всем желании не мог работать. В лучшем случае мне нужно было ехать куда-нибудь в Сибирь, где меня особо никто не ждал. И потом, я был женат, значит, нужно было везти туда еще и жену. В общем, перспектив не было никаких. Хотя, может быть, я поработал бы в этой системе. В Москве тоже сложно было найти приличную работу. Поэтому мы пошли по более простому пути и открыли собственную фирму. И создали сами себе рабочие места. Немножечко авантюрный вариант, но у нас все получилось.

— У тебя в детстве были какие-то представления, кем ты должен быть, когда вырастешь?

— Я смотрел на родителей, и мне казалось, что у всех так, и у меня будет так. Что я буду работать, у меня будет семья, дети. Где я буду жить, я не задумывался, но я не мог предположить, что бесконечно буду сменять места проживания, как это теперь получается. А работать я хотел вертолетчиком!

— А сейчас может представить себя лет, допустим, через 20?

— Да, сейчас мне проще это представить, потому что я не думаю, что что-то кардинально изменится. Мне кажется, все примерно так же и будет. Если сейчас переживаю за оценки сына, то так же буду переживать за оценки внука. В начале жизни все меняется гораздо кардинальнее, чем после 30.

— Ты доволен своей жизнью?

— Да.