Интервью
с Эльмирой Саламовой
(Elmirka)

— Расскажи о своей семье, где ты родилась, где росла?

— Я родилась в Кавказской семье, в Азербайджане, в городе Закатало. В семье нас четверо: я, мама и мой брат …

— А папа?!

— И папа ещё, конечно, папа (Смеется). У нас был случай, я ещё маленькая была. К нам приехали родственники из Баку в гости.  И папа звонит на домашний телефон. Я беру трубку и говорю: «Алё, да, я вас слушаю». Папа говорит: «Позови маму». А я говорю: «А это кто?» Папа говорит: «Это я, папа». Я говорю: «Какой именно папа…». И я маме говорю: «Мама, я не знаю, какой-то папа звонит…». Это я где-то в пятом классе была.  Вот (Смеётся). Я всего лишь год прожила в Азербайджане, потом родился мой брат, и мы переехали в Курск. Переехали мы из-за брата. Брат родился инвалидом, у него были проблемы с ногами, ему нужна была операция, и нам пришлось переехать в Россию. Сначала переехал папа, устроился и потом уже перевёз нас всех. Мама сказала: «Где ты — там и я, никаких других вариантов». Раньше было в моде, что мужчина уезжает на заработки в Россию, а жёны остаются со свекровью. Но мама не согласилась так. И мы приехали в Курск. В Курске мы прожили 4 года, я там пошла в первый класс, в 6 лет. И потом мы переехали в Москву. И всё остальное время я живу в Москве, и выросла я в Москве.

— Как прошло твоё детство? Ты была тихим и послушным ребёнком?

— Нет, я была очень озорным ребёнком. Я была просто нереально шумным ребёнком, что я, что мой брат. В детстве меня все не любили, потому что я постоянно  всем всё портила,  что только не вытворяла. У меня есть двоюродный брат, которого я всегда за собой везде таскала. У моей мамы в семье было четверо детей.  И получается, что у моей бабушки в один год родилось четверо внуков. Верней три внучки и один внук. Последним родился брат, и он всем всё испортил. Я была очень высокая и худая. А они все были невысокого роста и называли меня дылдой. У нас дедушка очень строгий всегда был, и сейчас строгий, мы, когда приходим, все должны молчать. А я всегда смеялась и что-то говорила. За это меня дедушка всегда ругал. Однажды, мой дедушка купил огромную бочку муки, на целый год. Был кризис, денег не хватало. И мы с братом пошли играть и увидели эту бочку. И, конечно же, в самый не подходящий момент пришел дедушка и видит, как я из этой бочки достаю своего брата, говорю ему: «Вылезай, мне тоже надо туда залезть, а то сейчас дедушка придёт, и я не успею». И я вижу, что дедушка в дверях и говорю: «Дедушка, подожди, не ругай меня, я ещё туда не залезла…» (Смеётся).

— И что дедушка с тобой сделал?

— Поругал меня и побил. Нас дедушка бил палкой, и всегда попадало мне.  Все братья и сёстры старались со мной не связываться, потому что я вечно куда-нибудь влезала, и из-за меня всем тоже доставалось. У дедушки ещё были пчелы, и он их два раза в год вывозил на пасеку.  В июне месяце дедушка мёд сливал, все приходили. Я утром проснулась, взяла палку и пошла ковыряться в ульях. А дедушка думал, что это мой двоюродный брат делает, и всегда на него ругался. Брат говорил: «Нет, это не я». Но дедушка, всё-равно, думал, что это он, и постоянно его ругал. Мама рассказывает: «Мы слышим шум, гам, ты бежишь, за тобой рой пчел, ты вся обкусана и дедушка говорит: «А я то думаю, кто это палки там пихает…»  И после этого, когда мы приезжали, дедушка либо заставлял меня сидеть рядом с ними и никуда меня не пускал ходить, либо говорил родителям: «Вы приходите, но без Эльмиры, пожалуйста». В школе, в Курске я тоже постоянно куролесила, дралась со всеми, хулиганила. Мама всегда говорила, что лучше бы у неё было десять детей, но не я. Она бы их воспитала, но не меня. Но меня всегда защищал папа. Папа меня очень любил, я всегда была папина дочка. В детстве помню, мама нас всегда ругала: « Эльмира, это не делай! Эльмира, это не трогай!», а папа всегда приходил на защиту. В школе был момент, когда я только пошла в первый класс, я побила мальчика за то, что он не хотел со мной сидеть. И мою маму первый раз вызвали в школу. Для моей мамы это был шок, потому что я только пошла в школу, а её уже вызывают.  Такая трагедия, кавказская девочка, и тут её вызывают в школу.  И мама по дороге в школу меня ругала: «Вот, как тебе не стыдно, ты кавказская девочка, ты должна ходить в юбках, ты должна быть тихая, спокойная». И мы пришли, я сижу такая поникшая, расстроенная, чуть не плачу. И тут приходит отец этого мальчика и спрашивает : « Что случилось, кто побил моего сына?» И директор показывает на меня: «Вот, это она». И отец ему такой подзатыльник: « Если ещё раз я узнаю, что тебя побила девочка, и ты жалуешься, я тебя сам дома выпорю». Мама перед ним извинилась. А он говорит: «Это мой сын виноват, не обращайте внимания, больше он не будет». И они встали и ушли.

— А у тебя никогда не было мысли, что действительно надо вести себя тихо, ходить в юбке, быть скромной девочкой?

— Нет! Вообще в детстве никогда не было такой мысли.

— Это потому что тебя папа защищал?

— Да, наверное, поэтому. Все мои сёстры были тихие и спокойные, и я на их фоне была просто ненормальная. У всех отцы были очень строгие, это не делай, туда не ходи. А мой папа мне всё разрешал. Он говорил: «Дочка, правильно, иди, делай, один раз живешь». Поэтому они были тихие, а я была шумная. И все родственники меня не понимали. У нас всё очень строго и любой промах, обсуждался между всеми. И потом, когда я в школу пошла, у меня все друзья были русские, я с ними в компании, у меня в школе не было кавказской компании, поэтому мне никто не прививал скромность и застенчивость. У меня и мама такая, она с характером.  Она говорит надо идти, делать, не сидеть. Не было таких сильных запретов. И папа никогда не мог сказать мне «нет». И даже сейчас. Мне 22 года, если я скажу, что я что-то хочу, папа не скажет мне нет. Я скажу: « Папа, я поехала туда». Он скажет: «Вот, зачем тебе это, не сидится тебе дома». Но он меня, всё-равно, отпустит и ничего  не скажет. Папа ни мне, ни брату никогда не отказывает.

— А с братом какие у вас отношения? Вы дружите?

— Нормальные.

— Его ты не таскала в детстве везде за собой?

— Нет, у него были проблемы. Родители очень переживали за него. Он родился, и врачи сказали, что он никогда не будет ходить. И больше внимания было на него нацелено. И про меня не то чтобы забыли, просто такой подход – кавказская девочка, вырастит, выдадим замуж и всё. За него больше переживали, операции делали, и туда ездили, и сюда. В итоге, когда сказали, что он будет ходить, поставили на ноги, отдали его во все виды спорта, чтобы он занимался. Отношения у нас хорошие. Правда, мы видимся редко — работа. Но если мне что-то надо, он как кавказский брат, придёт и разберётся со всеми, поможет мне. Если я говорю, что меня надо встретить, он без вопросов приезжает встречает, провожает меня. В России он не так проявляет свои кавказские корни. Но, когда мы приезжаем на Родину, то там начинается – слишком обтягивающее платье или слишком короткое. Раньше мама заступалась, говорила ему, чтобы он не придирался: «Сначала есть мама, потом папа, а потом уже ты. Если мы ничего не говорим, ты тоже не говори ей ничего. В Москве ты ей ничего не говоришь, а тут выпендриваешься».

— А ты брата не хотела привлечь к волонтерской деятельности? У нас ведь так не хватает мальчиков.

— Нет, мне кажется, он ещё не вырос, он ещё сам ребенок. Он не понимает моего волонтерства. У него к этому отношение не то чтобы негативное, но и не позитивное. Говорит: «Тебе замуж надо выйти». И все его друзья также не понимают, тоже говорят, что мне надо замуж. Мы, конечно, иногда ругаемся, я на него за то, что он не убирается, он на меня тоже за что-нибудь. Но он мне помогает, когда я его прошу. И я ради него могу «включить» кавказскую девочку. Если к нему кто-то приходит в гости, и он просит чтобы я вела себя скромней, надела длинную юбку. Я надеваю.

— У тебя есть хиджаб? 

— Нет, у меня нет хиджаба. Был момент в моей жизни, когда я чуть не надела хиджаб, но он прошёл. Когда я поступила в училище, попала в кавказскую компанию, и мой родной брат ушёл в ислам. Он начал совершать намаз, ходил в мечеть каждый день, он купил мне коврик, книжки. И я думала, что я кавказская девушка, я должна это делать, я совершала намаз, держала рамадан. И мне хотелось одеться.  Но получилось так, что как только я начала совершать намаз, мой брат перестал ходить в мечеть. Видимо, для этого он всё это начал, чтобы я попала в религию. Он прекратил, а я вот нет. И я хотела покрыть голову. Но папа мне не разрешил. Он сказал, что в его доме я не надену платок. Вот выйду замуж, если захочу, и мой муж будет этого хотеть, то могу надевать платок. А в его доме этого не будет. Мой папа, он не религиозный человек. Он верит в Аллаха, но считает что всё остальное – надеть платок, длинные юбки – это всё показное, идёт не из души.  Я без проблем надену платок хоть сейчас. Если со мной рядом будет мужчина, для которого это будет важно, то для меня это не будет проблемой.  Но вот папе это не нравится. Папа говорит, что девочка должна быть красивая.

— Когда ты училась в школе, у тебя были проблем из-за того, что ты кавказская девочка?

— Нет, не было. Вокруг конечно говорили, но я на это не обращала внимания. Есть люди, которые обижаются, а мне было всё-равно. Я быстро забывала. У меня была очень хорошая компания. Всегда есть в школе компания аутсайдеров, и есть компания лидеров. Я всегда была в тусовке лидеров.  Поэтому я не чувствовала на себе давление. Была пара учителей, которые тоже негативно высказывались. Но от этого у меня просто пропадал интерес к их предмету. А были наоборот учителя, которые поддерживали меня. Я не помню проблем, не зацикливалась над этим. Мне комфортно и удобно.

— Как ты попала в медицинское училище? Это призвание?

— Нет. Я попала туда благодаря родителям. Мне никогда не нравилась медицина. Я не хотела учиться на медика. И для меня это всегда было что-то очень далеким. При виде крови я падала в обморок. Я в училище часто падала в обморок. И когда работала, падала в обморок. Я не хотела туда идти. Но родители… Папа всегда хотел, чтобы у него дочка была медиком. Это была его мечта. И поэтому, ну медицина и медицина. Меня поставили перед выбором – либо ты учишься до 11 класса, если прям уж очень хочется учиться, но после этого ты идёшь в медицинский институт, либо после 9 класса ты идёшь в медицинское училище.  В школе не училась, я не была «зубрилкой», я не сидела над домашним заданием. Я делала задания только по 4 предметам – алгебра, геометрия, физика и химия. Это единственные предметы, которые мне нравились. Но в 9 классе меня избрали старостой, и мне пришлось соответствовать. И у меня даже по русскому языку была «4». Мне даже директор, когда вручал аттестат сказал: «Ну вот можешь же, когда захочешь». И я окончила 9 класс, и пошла поступать в медучилище. Все мои друзья пошли поступать на экономистов, бухгалтеров. Мне было очень обидно. Я просила родителей, плакала. Но мама с папой были очень настойчивы. И я пошла в мед. Я надеялась, что завалю экзамены. Со мной мальчик поступал, азербайджанец. Он тоже не хотел поступать. Мы оба пытались провалить экзамены, но у нас обоих не получилось. Это был единственный год, когда поступало всего  40 человек и нас взяли всех. Нас просто взяли и всех взяли (Улыбается). Был недобор. В итоге из 40 закончили всего 14. На первом курсе я тоже пыталась сделать так, чтобы меня отчислили. Я не училась, прогуливала занятия. Но во втором семестре, я перешла в другую компанию, и мне пришлось учиться. На втором курсе я пошла работать в РЦКБ в отделение гинекологии. У нас была практика, и преподаватель спросил: «Кто хочет ассистировать?» И я вызвалась. После того, как я всё сделала, он спросил, не хочу ли я остаться у них работать. Я ответила, что не умею уколы делать. Он сказал, что они меня всему научат. И после этого мне стало плохо. Он спросил: «Тебе что плохо? Ты побледнела», я ответила: «Нет, мне хорошо», и хлопнулась в обморок. После того, как я проснулась, я спросила: «Ну что вы ещё меня возьмете?» Он сказал: «Приходите». Мне было 15 лет, я была оформлена как санитарка, но работала медсестрой. Однажды доктор пришёл и сказал, что он дома забыл кошелек, сигареты и т.д. Я ему говорю: «Давайте я вам дам деньги, и вы пойдете купите». И он взял у меня денег, сказал, что скоро вернётся, оставил мне номер телефона, если что, что бы звонила, и уехал. Час прошёл, а его всё нет. И тут мне звонят из приёмной и говорят, что привезли девушку, надо спустить доктора, надо осмотреть. Я звоню ему, рассказываю это всё. Он сказал: «Я через 20 минут буду. Возьми тонометр, спустись и осмотри её». Он мне всё сказал, что делать. Мне 15 лет, я зашла в приёмное отделение и спросила, кого в гинекологию. Там был ещё и её муж, который сильно нервничал. Я ему сказал: «Подождите, сейчас мы всё сделаем, стойте за дверью». Написала врачу, какая у неё проблема, что ей надо сделать. Он мне пишет, что я дальше всё сама знаю, что бы шла и делала, чтобы вызвала анестезиолога, начинала, а он  скоро будет. Мы сделали анестезию, а его всё нет. И мне пришлось всё делать самой. Мы ей наркоз дали. Девушка спросила, где доктор. Я сказала, что он сейчас подойдёт. И получается, я всё сделала, и он приходит, в перчатках, в халате. Я ему говорю, что я всё сделала. Он сказал: «Ну отлично, молодец». Она просыпается, и он ей говорит: «Всё хорошо, всё сделали». Было страшно, но очень круто! Работать и учиться было тяжело, но классно. Я приходила утром на работу, учила лекции, меня пациенты любили, они мне там все помогали. Всё зубрила. У меня врачи спрашивали, что я учу, я отвечала, что терапию. Они говорили, что я могу задавать им вопросы и отвечали на все. Я приходила на учёбу после работы и была никакая. Я спала на парах, и преподаватели мне это разрешали. Они говорили: «Она устала, пусть спит». Мои подруги спрашивали меня, зачем мне это надо, зачем я работаю, ЦРБ это так противно. Они не понимали зачем. Они считали, что мама с папой должны давать денег. Но мой папа не такой. Он не такой богатый и не будет давать мне денег на всё, что мне хочется. А самое интересное, что мне бабушки пациентки давали денег. И давали по 10, 20 рублей. И в столовой я доставала эти свои миллионы и расплачивалась, долго отсчитывая монеты.

— А почему ты тогда после колледжа не пошла дальше учиться на врача?

— Не знаю. Я не хочу работать в медицине, я не имею призвание к медицине. Тогда было рвение, детское увлечение, было всё интересно, я хотела зарабатывать деньги, и я узнавала что-то новое. Сейчас я поработала и поняла, что в медицине очень тяжело. Это пациенты, это общение с людьми. Я считаю, что это должно быть призвание. Вот ты родилась и знаешь, что хочешь быть медиком, тогда это для тебя. В другом случае – не нужно идти в медицину. А если заставили, то не надо. Я всегда хотела, чтобы моя работа была связана с поездками, чтобы я куда-то ездила, что-то делала, болтала с кем-нибудь. Или что-нибудь в сфере математики, может быть, потому что мама у меня бухгалтер. В школе я очень любила математику.

— Чем ты увлекаешься помимо Клуба и работы?

— Я очень люблю путешествовать, люблю открывать для себя новые страны, новые города, знакомиться с новой культурой, новыми людьми, последняя моя поездка была в Бразилию, ездила я с девочками-волонтерками, у нас был очень насыщенный отпуск, каждый день были перелеты, нас с каждым перелётом встречал новый город Бразилии, помимо Бразилии, мы побывали в Голландии, остановились на один день у нашей волонтерки Элеонорки. А на обратном пути мы успели заехать во Францию, в Париж — это была моя давняя мечта, и она, наконец-то, осуществилась, так что, мечты сбываются, главное, в них верить (Улыбается) !Также как у всех людей, у меня есть любимая страна и город -это Турция, Стамбул. В Стамбуле я была, к сожалению, всего лишь один раз, но и одной поездки мне было, достаточно, понять, что это мой город. Может в силу того, что я каждый год езжу в Баку, мне очень понравился Стамбул, так как эти две страны давно дружат между собой, у них одинаковая культура, языки одинаковы, как говорят турки и азербайджанцы:  « Ики довлет-бирь миллет», перевод: «Две страны — один народ».

— Ты занимаешься каким-нибудь спортом?

— Спортом я никогда не занималась, так как кавказская девушка не может быть связана никак со спортом, поэтому спорт и я шли разными дорогами (Улыбается). Но я очень люблю кататься на роликах летом, вот в Бразилии освоила велосипед, до этого я на нём не каталась (Смеётся). Безумно хочу научиться плавать, но это я пока только хочу, а действовать пока не действую (Улыбается). Так же мне очень нравится сноуборд, на доску так и не встала, всё никак не соберусь. Зато с парашютом прыгала, тоже была давняя мечта! Планирую в этом году ещё раз прыгнуть.

— Расскажи, как ты пришла в Клуб? Ты когда-нибудь общалась с детьми перед этим?

— У меня очень много племянников, племянниц. Но я с ними нечасто общалась. Я знала, что нужно помогать людям. Моя мама всегда говорила, что нужно помогать людям. И я всегда считала, что хотя бы деньгами я могу помочь. И каждый месяц я помогала деньгами, переводила немного с зарплаты в разные фонды. И всё. Я не была готова к общению, и я считала, что я не могу дать что-то человеку своим общением. Мне проще дать денег, чем приехать и с кем-то общаться. Но мысли были, что может быть когда-нибудь я буду это делать. Но не знала, как и когда это будет происходить. Я окончила училище, и у меня в жизни был момент, что мне надо было либо замуж выходить, либо что-то делать. Мне было 18 лет, когда я окончила училище, и я понимала, что замуж я пока не хочу. Я кавказская девушка, все мои подруги выходят замуж и родители говорили: «Может быть ты тоже выйдешь замуж?». Были желающие, приезжали, сватались. Как в нормальной кавказской семье, дочка закончила учиться, получила диплом, всё, её надо выдавать замуж. Я не хотела семью. И мама говорила: «Занимайся, чем хочешь, как хочешь, тебе ведь надо куда-то себя впихнуть». Подруги мои все начали выходить замуж, им было по 20 лет, они с 18 уже были обрученные. Одна из моих подруг, с которой мы вместе закончили учиться, тоже не хотела выходить замуж, и мы с ней пошли работать. Я 4 года держала себя в руках, что это мне нельзя, это нельзя, нельзя улыбаться, нельзя смеяться. И уже пошёл переходный возраст, и я понимала, что шаг налево шаг направо и все за твоей спиной будут говорить что-то. Я приезжала на Родину, я там не смеялась, не носила мини юбки, иногда конечно что-то вырывалось… Но я понимала, что если я сейчас поговорю с мальчиком по телефону, это всё, это позор моим родителям. Соседи будут говорить моим родителям, что их дочь в 16-17 лет общается с мальчиками по телефону. Я должна учиться, и думать об учёбе. И я поставила себе запрет, что я не буду общаться с мальчиками, мне не надо. Опозорить родителей это ужасно. И тут мне 18 лет, и я не знала, куда мне идти, что делать. Я решила пойти работать. В общее отделение в РЦКБ я не пошла, а пошла в клинику, где работала моя мама. Туда было очень сложно попасть. Я приехала к ним сразу после окончания училища и спросила, может у них есть что-нибудь для меня. И оказалось, что у них как раз появилась вакансия в базе, меня пригласили на работу. Когда ты чего-то хочешь, то ты это получаешь. Год я работала процедурной медсестрой. Мне очень захотелось путешествовать. Я поговорила с родителями, и они мне разрешили. И первое куда я поехала одна – это был Баку. Там жила моя двоюродная сестра, с которой мало кто общался из наших родственников. И все наши родные начали перешептываться. Я очень боялась, что вот сейчас опозорю родителей, мне было так стыдно. Я приехала домой и мама сказала чтобы я не переживала, я уже взрослая девочка, у меня есть диплом и я могу делать что хочу – хочу замуж выхожу, хочу работаю, хочу путешествую. Дальше моя жизнь. Так начались мои путешествия. И спустя два года я была в Турции, и услышала по телевизору про волонтеров. Не помню про каких. И я подумала, может мне тоже туда пойти. Надо что-то делать, делать было нечего. Но только через год, мне пришло письмо на почту с приглашением на ДОД. Я, видимо, была зарегистрирована у вас. Вернее, теперь у нас (Смеётся). У меня был день рождения, и я после него очень сильно заболела, именно в это время мне на электронку пришло письмо. Я подумала, кто такие, что им от меня надо?! Но решила, ладно, пойду. Обзвонила всех своих подруг, все сказали, что мне делать нечего, что бы выходила замуж, рожала детей… У меня была подружка, мы вместе с ней работали, Настя Индиго, и я ей позвонила, говорю: «Настя, пойдём, мне надоело сидеть дома». Она согласилась. Но она реально хотела, давно искала. Перед ДОДом мы договорились, что если это секта, мы ничего подписывать не будем (Смеётся). Мы пришли на ДОД, его вели О la la и Ватруха. На самом деле, я такой человек либо да, либо нет. Я не люблю долго колебаться и выбирать. В жизни, если я чувствую, что это моё, значит это моё. Сидеть думать, ломать голову – это не про меня. Я сидела, слушала ДОД, и думала, ну что, прикольно. Почему бы нет, вроде бы не секта, кто-то что-то рассказывает, интересно. Но я не приняла всерьёз, думала, что это всё так на мгновение и всё. И Настя спросила у меня: «Ну что, мы поедем, родители тебя отпустят?» Я ответила: « Не знаю. Давай записываемся и едем, а дальше разберёмся». Я пришла домой, сказала это родителям, что я еду в субботу в Тулу. Мама говорит: «Зачем?». Я говорю: «В детский дом». Мама: «В какой ещё детский дом?!» Я сказала, что я стала волонтером. Папа говорит: «Ну ок, езжай». И я помню, как мама разговаривала по скайпу с тётей и тётя спросила: «Ну что там Эльмира замуж не выходит?» И мама ответила, что я еду в детский дом. И уже в следующую субботу мы поехали в детский дом. Все вот рассказывают что у них какой-то страх, ещё что-то. У меня вообще не было никакого страха. Прикольно, новые знакомства, новое что-то. Мы встретились с Настей в метро и я сказала: «Ну вот сейчас посмотрим, что за люди такие». Приехали, мне всё очень понравилось. Я не ощутила, что это была первая поездка, мы приехали в домик и я пошла цветы копать. Говорят, что новички могут пройти по всем мастер-классам. Я сидела только на цветах. Я не прошлась по всем мастер-классам. Потом был квест, и мы были ответственные за этап. Мне очень понравилось, и я поняла, что да, я буду ездить. Это моё. На обратном пути я уже поняла, что это надолго. Так я начала ездить. И хорошо, что Настя нашла то, что хотела, она это давно искала. Я этого не искала, но, видимо, мне этого не хватало, раз это пришло в мою жизнь. Видимо, где-то внутри это заложено, и я должна была однажды стать волонтером, прийти в волонтерство.

— Расскажи, как ты стала куратором?

— Когда я пришла в «Клуб волонтеров», я даже не могла подумать ,что могу стать куратором, такая мысль мне даже в голову не приходила. Для меня куратор в «Клубе волонтеров» — это был суперответственный человек, с организационными способностями, в целом, супергерой. И, когда мне первый раз позвонили и предложили кураторство, я подумала что это шутка, но, в итоге, оказалось, что наоборот. Долго думать я не стала, и сразу согласилась. Мне, конечно, было очень страшно в первые поездки, так как к алмазикам я до этого не ездила вообще, а тут сразу как куратор, и это меня очень пугало.

— С какими детьми тебе удобней и комфортней общаться?

— Со старшеклассниками. С малышами, сколько я ездила в домики, я никогда не общалась. Мне легче со старшеклассниками, 8-9 класс. Они меня больше понимают, я им больше могу дать, чем малышам. Но я курирую детский дом, в котором 1-6 класс. Никогда не думала что такое в жизни будет.  Но сейчас, видимо, потому что я стала куратором, там будет до 9 класса, и ещё и девочки будут.  Поэтому мне повезло. Правда, иногда бывают трудности со старшеклассниками. Мне, всё-равно, проще общаться с ними, я считаю, что им я могу больше дать и объяснить. Малышам очень сложно что-либо объяснить.  Сейчас приходится общаться с малышами, и я думаю, что я переболею этим.

— Ты когда-нибудь думала  какая у тебя будет своя семья, сколько детей, будут ли у тебя приёмные дети?

— Да, я хочу 4 детей. И я бы взяла ребёнка из детского дома. Это зависит, конечно, от того какой человек будет рядом со мной. Я очень со многими мальчиками общалась, и немногие меня понимали. Для них это странно. Они говорят: «Ну ты такая красивая девушка, чего ты туда ездишь, зачем тебе это? Тебе стоит только пошевелить пальцем, и у тебя будет хороший муж, будет носить тебя на руках, всё тебе покупать, он тебе столько детей сделает. Зачем тебе это?» Я раньше думала, что надо окончить училище, выйти замуж за хорошего парня, у которого обязательно должен быть диплом. Потому что в нашей среде это очень ценится. И когда обсуждают женихов, все хвалятся, что у их дочерей муж с дипломом. Это очень важно, и все этим гордятся. Близкие люди будут это обсуждать. Думала, что он должен быть моей нации, дагестанец, цахурец. Чтобы был самостоятельным, чтобы любил меня. И я считала, что я-то всегда полюблю, я всегда смогу найти общий язык со всеми. Но на практике всё оказывается совсем по-другому. Сердцу не всегда можно приказать. Многие наши мальчики никогда не примут приёмного ребёнка в свою семью.  Для них это – зачем? И нет никакого ответа для них. И ещё они начинают спрашивать: «А с кем ты ехала в машине, а где ты была, а почему ты так поздно? Я тебя сам буду привозить, увозить». Я им говорю: «Ну, стань волонтером!». Но они ни в какую. Зачем это надо. И поэтому я бы с удовольствием взяла ребёнка из детского дома, но всё зависит от того какой мужчина будет рядом. Когда я первый раз поехала в детский дом мама сказала: «Если ты приедешь и скажешь, что хочешь усыновить ребёнка, мы никого не будем усыновлять. Выйдешь замуж – хоть весь детский дом забирай». Я приехала, рассказываю маме какие там классные дети. Мама мне говорит: «Мы никого не берём!» Но сейчас они по-другому немного относятся. Уже спокойно говорят, что Эльмира с детьми. Но вот до этого я не встретила ни одного человека, который бы сказал: «Да, Эльмира, ты делаешь хорошее дело».

— Что тебе нравится в нашем Клубе?

— Мне нравится в «Клубе волонтеров» атмосфера, люди. Просто волонтером не каждый может стать. Это призвание. Потому что, это человек с огромной душой, огромный-огромный мешок положительных эмоций. Ты утром приходишь в Макдональдс, и все улыбаются, хоть все хотят спать. Но, всё-равно, в свой выходной день встают и едут в Тулу или в другой регион. Сейчас все люди такие эгоисты, не каждый так может. Поэтому волонтеры — это такие яркие, такие добрые люди. «Клуб волонтеров», мне кажется, даёт детям надежду, веру в то, что в жизни не всё так плохо. Что есть люди (волонтеры), которые дарят им частичку себя, которым не безразлична их жизнь, ведь одна мысль, что ты кому-то нужен, что на земле есть люди, которые заинтересованы в твоей жизни, уже вселяет огромную веру в себя. Они берут с нас пример, пытаются на нас равняться, видят обратную картину всему плохому.

— Чтобы ты пожелала детям, волонтерам, Клубу?

— Чтобы все нашли свое призвание. Чтобы ни у кого не было в голове такой мысли – а зачем я это делаю. Не нужно этих сомнительных мыслей. Надо идти вперед и делать. Не оглядываться.  Делайте то, что вам подсказывает сердце.