Интервью
с Людмилой Гусаровой
(Ля_)

— Расскажи про своё детство, многие знают, что у тебя есть сестра. Ну и, наверняка, есть какие-то друзья детства и люди, которые тебе дороги.

— Родилась я в Москве. Когда я была маленькая, мы жили в общежитии, потом получили квартиру, это совпало с рождением моей младшей сестры Саши, мы въехали в новую квартиру, и так в ней и живем. Саша младше меня на 1,5 года, соответственно мама очень долго сидела в декретном отпуске, сначала со мной, а потом с Сашей, и я в садик, практически, не ходила, совсем недолго в старшие группы.

— А в школе ты училась хорошо, была отличницей?

— Я училась хорошо, а вела себя гораздо хуже, чем училась (Смеется). Особенно в старших классах, наш класс вообще не отличался хорошим поведением, как-то раз у нас был побег с урока физики, мы очень тихо, ровным строем выдвинулись на улицу (преподавателя не было в кабинете), половина выйти успела, а кого-то перехватили. У нас было много разных приключений такого рода. Мы били стекла (случайно), постоянно бывали у директора… Но никаких серьезных преступлений у нас не было.

— Но, ведь, ты же была старшая сестра, пример для младшей.

— Ну… Это сложно назвать хорошим примером (Смеется). А вообще небольшая разница в возрасте не позволяла быть примером. Конечно, часто мне напоминали, что я старшая сестра, что я должна ей уступать, а она ведь маленькая. Позже, когда мы уже выросли, потихонечку возраст сравнялся, уже тут и не получилось никакого примера, потому что мы стали подружками, и сейчас уже разницы нет. Иногда даже мне кажется, что я младшая сестра, потому что меня окружают опекой, заботой, иногда каким-то поучительством, что я должна и что не должна. Ну, это, конечно, забавное чувство. Я обычно напоминаю, что я старшая.

— Это ты её привела в «Клуб волонтеров»?

— Она сама пришла. Когда я начала ездить в детские дома с «Клубом волонтеров», она видела, куда мы ездим, как я готовлюсь. Как-то, она сказала: «Я тоже хочу съездить». И она первый раз поехала к «полотняшкам», взяла с собой свою подругу. Мы съездили втроём один раз, потом Саша уже самостоятельно продолжила ездить, сейчас у неё диплом, она пока не принимает участия в поездках, но говорит, что обязательно вернется  в волонтерство.

— Ну, наверное, это потому, что ты с положительными эмоциями возвращалась из поездок. Вообще, твои родные восприняли всё это хорошо?

— Да! Например, моя бабушка живет в Калужской области. Несколько раз после поездок к «полотняшкам», мы заезжали к ней, и она расспрашивала, что же это за детский дом. Иногда я ей звоню и говорю: «Бабушка, я не смогу к тебе приехать, я еду в домик», и она спрашивает: «В наш?» (Улыбается). То есть, этот домик, Полотняно-Заводской, бабушка называет «нашим домиком». Я, конечно, стараюсь ей не рассказывать грустных историй про деток, потому что у неё одно слово «детский дом» вызывает кучу эмоций, она начинает расстраиваться, ей жалко деток. Я думала, что буду этим заниматься, все отнесутся по-разному, но без особого интереса, а оказалось, всё наоборот. Все очень поддерживают, всем интересно. Бабушка с тётей интересуются, как наши дела, продолжаю ли я волонтерство, где я была последний раз. Думаю, когда есть такой повышенный интерес, значит всё правильно и хорошо.

— Расскажи, а как ты пришла в Клуб? С чего всё начиналось лично для тебя?

— Все начиналось очень просто. Мы работаем вместе с Ульяной, и как-то она мне рассказала, что нашла сайт, где ребята собираются и ездят в детские дома, и объяснила: «Надо зайти на сайт, зарегистрироваться, заполнить анкету, отправить её на электронный адрес и ждать, пока тебе ответят». Я загорелась этой идеей, пришла домой, в 11 часов вечера открыла сайт, зарегистрировалась, заполнила и отправила анкету, и ничего больше не писала, потому что мне не приходил ответ. Я так переживала, спрашивала Ульяну, пришёл ли ей ответ, мне было очень страшно, что меня не возьмут в «Клуб волонтеров». Но потом мы сходили на встречу с новичками, которая тогда проходила в Кадашах. Это было зимой, в конце января, было безумно холодно. И так получилось, что нам подвернулась возможность собрать интересных детских книжек, мы их набрали по 2 больших пакета. И вот с этими пакетами мы приехали на Третьяковскую и пошли не в ту сторону. Мы с трудом нашли ребят, отдали им все эти книжки, и когда шли обратно до метро, обо всём у них расспрашивали, например, о том, можем ли мы поехать в первую поездку только через выходные, так как раньше не получается. В общем, у нас была боязнь что-то сделать не так. Сейчас я понимаю, что это всё было так глупо, и, главное, так давно, что уже простительно.

— Давно – это сколько лет назад?

— Это было в 2009 году зимой. Потом мы поехали в Полотняно-Заводской детский дом.

— Но ведь когда «полотняшки» – твой первый домик, то это нелегко. Детки там особенные.

— Вообще это решение, поехать в Полотняно-Заводской детский дом, мы приняли так: запись осуществлялась сразу в несколько домиков, мы думали, куда записаться, и увидели, что к «полотняшкам» очень мало народу едет. И мы решили, зачем мы будем записываться туда, где много людей, если можем поддержать эту группу, которая едет к особенным деткам. Мы поехали в Полотняный Завод, и я не скажу, что это была наиболее сильная по впечатлениям поездка, потому что после этого была другая поездка, которая отложила на меня очень сильный отпечаток и даже сейчас тяжело всё вспоминать. Первая поездка была более-менее спокойная, в то время мы не ходили на вторые и третьи этажи, ни в Милосердие, ни к малышам. К нам выходили человек двадцать. У нас был день, приуроченный ко всем весенним праздникам, начиная от 14 февраля и заканчивая 8 марта, мы делали какие-то открытки, и я приехала домой без каких-то тяжелых эмоций. Я поняла, что это особенные дети, особенные люди (потому что некоторых уже сложно назвать детьми), и я поразилась тому, насколько они открытые и светлые. И это было самым главным впечатлением.

— А что касается той эмоциональной поездки, про которую ты говорила?

— В эту поездку я ехала уже куратором «полотняшек», мы только начинали ходить в Милосердие. Заведующая отделением предложила мне зайти к ребятам в палаты, и это было одним из самых ключевых моментов в моей жизни. Ведь у каждого человека есть такие моменты, после которых что-то переворачивается. Я зашла в палату, где находились детки, которых сюда только определили, и вот воспитательнице пришлось куда-то отойти, и я осталась одна. Для меня это было очень трогательно, потому что там были детки совсем маленькие, я встала возле кроватки одного мальчика, он лежал, смотрел куда-то, а я решила его потрогать, пощекотала по щёчкам, по носику, и он заулыбался. И для меня это было что-то непонятное, я стояла, и не знала, как мне на это реагировать. То есть ты видишь, что ребёнок болен, что он ограничен, но при этом он реагирует на тебя, он улыбается, и ты сама ему начинаешь улыбаться. Для меня это, до сих пор, не понятно, как такое может произойти, когда ты возле больного ребёнка улыбаешься, для меня это абсолютный парадокс. После этой поездки ещё оставались два выходных дня, это были какие-то праздники, я поехала к бабушке, и эти два дня у меня было какое-то опущенное состояние. Я что-то механически делала, а в свободное время я постоянно думала. Не помню, когда это прошло, и возникло понимание, что нам остаётся только что-то делать, чтобы эти дети улыбались и улыбаться им в ответ. Это была самая сильная поездка в эмоциональном плане, мне кажется, я никогда этого не забуду. Потом, конечно, мы ходили, видели и такие же вещи, и что-то более тяжелое, но не было больше ни разу таких случаев, чтобы внутри всё переворачивалось.

— У некоторых волонтеров спустя несколько лет возникает эмоциональное выгорание, сомнения в правильности того, что они делают. Скажи, у тебя есть какие-то примеры изменения детей или волонтеров в лучшую сторону?

— Да. Что касается деток. Я вижу то влияние, которое мы оказываем на них. Вот, например,  у нас в Новогурово те девочки, которые выпустились в 2009 году, когда мы только начали туда приезжать, они были немного другие. А те девочки, которые выпускаются сейчас, они более женственны, спокойны, более нежные. Конечно, это не только наша заслуга, но мы играем в воспитании этих детей какую-то роль. Многие волонтеры, особенно девушки, служат примером для девочек из детских домов, ну а мальчики соответственно для мальчиков. И девочки стараются быть похожими на нас. Что касается «полотняшек», то, наверное, главное наше влияние в том, что они стали более открыты, перестали бояться того, что у них что-то не получится. Насчет волонтеров. Вот «полотняшки» – это вообще отдельная группировка. Мне кажется, поездки к ним – это такой хороший тимбилдинг, обстановка очень светлая, не напрягающая, мы не боимся чего-то не успеть. С другой стороны, несмотря на то, что волонтеры часто обладают очень весёлым характером, все очень чётко понимают, зачем они здесь, что Полотняно-Заводской детский домик – это тот домик, в который нельзя переставать ездить. Мне самой было бы очень сложно от него и от Новогурово отказаться, потому что они мои родные. Я их, по-разному, люблю, но одинаково сильно. Думаю, что наши волонтеры не испытывают жалости к «полотняшкам», скорее это какое-то повышенное чувство ответственности: приехать и ещё научить чему-нибудь.

— Ты же куратор со стажем, расскажи про кураторство. Сильно ли оно отличается от волонтерской деятельности?

— Когда я задаю этот вопрос кураторам, я ещё спрашиваю: «А знаешь ли ты, как бороться с проблемой нехватки времени общения с детьми?» (Смеется). А вот я знаю, как. Я пришла в «Клуб волонтеров» в конце января 2009 года, первая моя поездка была 13-14 февраля, потом я съездила в Зубцов, в Алмазово, наступил апрель и в четвертую поездку с «Клубом волонтеров» я решала, поехать в Бежецк или в Алексин. Мне было 20 лет, я такая искренняя девочка, мы везде с Ульяной ездили вдвоем, и она нас записала в Алексин. Я пришла домой, посмотрела, что в Алексине уже очереди, а в Бежецке народу мало, и я попросила переписать меня в Бежецк. И вот проходит какое-то время, мне звонит Ольга Каталина и говорит: «Мы с Ильей тут подумали, и решили предложить тебе стать ответственной за поездку в Бежецк». А я вообще не могу говорить «нет» людям, на любую просьбу я всегда соглашаюсь. Я согласилась и могу сказать, что это была моя самая сложная поездка в жизни. И не потому, что я была первый раз в роли ответственного, а потому что я никогда так долго не разговаривала по телефону, не обзванивала водителей, очень напряженно шла подготовка. Даже будучи куратором в Новогурово, как-то всё само собой получалось. Ты паре человек позвонишь, и уже вроде все соглашаются. С Бежецком мы с горем пополам слепили команду…

— Это потому что далеко?

— Да, потому что далеко, плохая дорога, ну и, наверное, у каждого ещё были какие-то свои причины. В общем и целом, получилось так, что мы собрали команду, это было 25 апреля.

— У тебя такая память на даты!

— На знаковые в моей жизни – да. Я поехала ответственной, со мной поехали бывалые волонтеры, хотели поддержать меня и эту поездку. Это сейчас я могу крикнуть: «Волонтеры, по машинам!», а тогда я скромничала. Мы очень долго добирались до Бежецка, потому что с нами не было ни одного водителя, который уже был там. Навигаторы нас вели какими-то странными путями, мы приехали в домик в два часа дня, и для меня это была полная трагедия. Я подумала: мы обычно приезжаем в домик к 11-12 часам дня, а тут к двум! Всё, я плохой ответственный! Потом мы начали проводить там какие-то мастер-классы, субботник, нас попросили что-то съездить купить, в общем, я была растеряна. Приехав домой, я была выжата как лимон, и я, если честно, даже плакала, думала, что у меня ничего не получилось. Потом я поговорила с Олей Каталиной, и она объяснила, этот домик ведь находится в два раза дальше, чем обычно. И здравый смысл с моим самоанализом как-то состыковались, и я думаю: ну ладно, пережила поездку в Бежецк. Потом я два раза подряд ездила в Новогурово. И второго сентября (Смеется) мне позвонил Илья, который может подобрать нужные слова, и сказал: «Ля, ну ты же любишь Новогурово, будешь там куратором?». И я согласилась, причём это было такое твёрдое быстрое решение, что «да, я буду куратором!», мне этого очень хотелось, я безумно влюбилась в Новогурово! И всё, после этого не было ни одной очень сложной поездки, бывали поездки с приключениями, но отношение уже другое. И вот я начала ездить куратором в Новогурово, и дети не понимали, почему я не с ними, всё время у меня было общение с администрацией домика. И вот за три года я выработала стратегию: самое главное – это успеть сделать все дела до обеда, сразу согласовать расписание дня и другие организационные вопросы. Ещё мне очень повезло с командой, туда ездит такой костяк, который знает, где какой кабинет находится, и нет такого состояния, когда я на протяжении всего дня постоянно всех контролирую. В первую половину дня всё распределишь, пообщаешься с администрацией, а во вторую половину ты уже действительно принадлежишь детям. И это очень здорово! Спасибо директору домика, воспитателям, которые нам помогают, и спасибо команде, которая сама всё знает. Конечно, бывает такое, когда я перенервничаю, начинаю кричать на них, но я не со зла, я люблю волонтеров.

— То есть, у тебя общение с администрацией домика наладилось сразу? Вы нашли общий язык?

— Да, мы нашли общий язык сразу. Конечно, были какие-то непонятные ситуации, но мы их сглаживали. Когда ты приезжаешь в новый домик – понятно дело, к тебе будут присматриваться, когда ты приезжаешь в этот домик второй раз, но у тебя уже другая команда – присматриваются не к тебе, а к команде. А так как ты капитан этой команды – ты это видишь, и на тебе это тоже как-то откладывается. А когда ты уже столько лет подряд приезжаешь, и с тобой едет несколько человек, которые также давно туда ездят, уже вырабатывается доверие, и я очень довольна. Для меня это очень важно. Отношение хорошее, воспитатели молодцы, они с нами на мастер-классах сидят и подсказывают. Мы приезжаем в Новогурово, как в свой дом, к своим друзьям.

— Расскажи про свой ник!

— Всё было очень просто! Мне было лет 16-17, была безумная увлеченность бабочками,  так получилось, что я поменяла ник: посмотрела, как на испанском языке будет «бабочка», там было что-то вроде «ла марипоссо», я изменила свой ник везде, жила с этим ником, а один мой хороший друг детства не мог это выговорить и постоянно спрашивал: «Что у тебя за ник?». И он стал меня называть «Ля», все начали подключаться, и я поняла: вот оно! (Смеется) И когда я регистрировалась на форуме, можно было набрать не меньше трех знаков, и я сначала была «Ляяяяя», это было ужасно, я пыталась написать по-разному и все не получалось зарегистрироваться, я разнервничалась, нажала «Л» и много «Я», удержав клавишу. И вот я долго жила на форуме, как «Ляяяяя». После я уже сменила ник на «Ля_» во время повальной смены ников на форуме, некоторые волонтеры, до сих пор, называют меня «Ля-я». Появились уменьшительно-ласкательные формы, «Ляечка», в общем и целом, ник мой извратили, как могли: «Ляшечка» и «Ляляшечка». Однажды мы с моими друзьями и с Сашей Солнце, ездили в Подмосковье на концерт одной рок-группы, и она привыкла, что я «Ля» или «Ляшечка», и вот она меня при моих друзьях назвала «Ляшечка», они очень долго надо мной прикалывались! Так появился мой ник, я его уже не отношу к бабочкам, кто-то меня спрашивает: «А у тебя ник в честь ноты?» Нет, не в честь ноты. Просто это такое короткое, но задорное слово «Ля».

— Вот ты сказала про музыку, про концерты? Ты на них бываешь часто?

— Да. Я люблю рок-музыку. Меня пугает полная тишина. Я очень часто хожу на разные концерты. Это интересно в плане эмоциональном, потому что то, что ты слушаешь через плеер, и то, что ты видишь на сцене и, более того, что ты видишь в зале – это просто неимоверные заряды, посылы в песнях очень важны. Люди поют о важных вещах. Я очень люблю концерты, часто я иду туда в компании одних мальчиков, в такой ситуации я иногда думаю, ну почему я девочка, мне нельзя стольких вещей, приходится держать себя в руках. Но иногда бывает такое, что так всё это захлёстывает, что ты начинаешь прыгать, танцевать, кричать, и это просто какой-то ураган.

— А как ты познакомилась с этими ребятами, это твои старые друзья?

— Да. Ой, им будет приятно, если я про них расскажу (Улыбается). Мне кажется, у меня все истории такие длинные. Всё, что я имею сейчас – это, действительно, такая длинная история, очень дорогая для меня. Я очень люблю фразу: «Друзья – это семья, которую ты сам себе выбираешь». В моей жизни есть несколько очень близких мне людей, которые, действительно, являются моей семьей. Давным-давно, когда мы ещё учились в школе, классе в 9-10, все разбивались по группировочкам. Я оказалась в одной с моей подругой  Юлей, у неё есть старший брат — Артём. Так получилось, что мы познакомились с ним и его друзьями. У нас образовалась, достаточно, большая компания, потом потихоньку все начали отваливаться, и мы остались впятером: я, Юля, Артём, Юра и Дениска. Вот это большая часть моей семьи под названием «друзья», у меня есть ещё хорошие и близкие подруги. Один из этих мальчиков — Юра, очень любит рок-музыку, и, именно, он позвал нас на концерт, причём обычно все начинают с 16 лет ходить на концерты, а мне было уже 19. И вот первым концертом в моей жизни был концерт группы «Кукрыниксы», этот концерт на меня произвел большое впечатление, и понеслось. Я стала спрашивать: «А когда мы пойдем на концерт? А я ещё хочу туда, а ещё хочу сюда». И так по накатанной всё пошло, и сейчас я иногда и с Юрой хожу на концерты, и мы все вместе, а иногда и вовсе в одиночку.

— А ты только слушатель или ты можешь писать стихи, сыграть на каком-нибудь инструменте?

— Да, я пишу стихи. Но в этом плане я очень стеснительный человек, да, я люблю повеселиться, но моё творчество – оно, всё-таки, у меня внутри остаётся, стесняется и не хочет никуда идти. Я помню, когда мне было 14 лет, у меня была тетрадка, в которой были собраны все мои стихи, я их сто раз переписывала, потому что у тетрадки отрывались листочки. Потом я стала постарше, появился Университет, работа, стало меньше времени. Сейчас, чтобы я написала стихи, я должна пережить что-то очень эмоциональное. Я, конечно, играю чуть-чуть на гитаре, благодаря Юле, которая учит меня, и я не понимаю, как у неё хватает терпения, потому что я лентяйка. Мы с Юлькой любим посидеть, поиграть, часто устраиваем такие мини-девичники, где нас двое, и гитара с нами. Музыку я не пишу, у меня нет слуха (Смеется).

— То есть твои стихи в основном «в стол»? Ты нигде их не публикуешь, ни в Интернет-сообществах, нигде?

— Нет, нигде. Но какая хорошая идея, надо попробовать (Смеется). Но вообще, то, что было в 14-15 лет, так несерьёзно, ты это читаешь сейчас и думаешь, что же у тебя, девочка, было в голове, когда ты всё это писала. Сейчас всё само собой выливается из меня, понимаешь, что это что-то такое более серьёзное, и, наверное, может быть, я способна это кому-то показать. Но пока ещё никто не видел, даже Юля моя.

— Теперь я знаю, кто будет креативить на следующий День рождения «Клуба волонтеров». Ну и раз уж мы о праздниках заговорили, скажи, какой твой любимый праздник?

— Мой любимый праздник – это Рождество. Моя бабушка верит в Бога. Моя семья, бабушка, тётя – они верующие. Вообще для меня больная тема. Я не скажу, что я сама верю в Бога, мне говорят, что ко мне это придёт. Но я не хочу лукавить, нет такого, что я хочу поверить или не хочу поверить, мне, действительно, хочется понять. Я люблю приезжать к бабушке на православные праздники: Пасху и Рождество. Я знаю, это для моей бабушки крайне важно, и именно не тот момент, что приехала я, а тот момент, когда собирается семья, потому что это такая традиция. И я очень люблю Рождество, потому что, как говорят, под Рождество сбываются чудеса, и у меня действительно такое один раз произошло. Я не буду говорить, что я нажелала себе, но это случилось, мне было лет 16, мы приехали к бабушке, а у неё всё серьёзно – там определённое количество блюд на столе, все до первой звезды ходят, ничего не едят. И для меня это как воспоминание из детства. Все что-то готовят, собирают стол, и после первой звезды начинается ужин. У меня очень тёплое отношение к этому празднику, потому что он собирал всю нашу огромную семью вместе, у бабушки. И это самый родной дом, несмотря на то, что вроде родной дом у меня тут, в Москве, бабушкин уют я очень люблю. Ну и вот когда я загадала это свое желание, оно сбылось под Рождество. Оно было незначительное, и, скорее, это была теория вероятности, но я предпочитаю думать, что это чудеса.

— А ты любишь получать и дарить подарки на праздники? Тебе дарили когда-нибудь что-то оригинальное?

— Я очень люблю смотреть на реакцию людей, которые получают подарки. Один раз даже я помню, как один друг от удивления упал на колени и не верил: «Ребята, вы чего, это мой подарок на день рождения?». А самый креативный подарок, вернее поздравление – это было Саше на День рождения. К нам приехал наш брат, как сообщник, мы легли спать,  День рождения был в воскресенье, к Саше приезжали подруги, и мы должны были рано утром как-то их встретить. Мы решили написать Саше под окнами огромную фразу «Сашуля, с Днем рождения!». Мы все ночевали в одной комнате, и должны были по-тихому проснуться, собраться и уйти, но не разбудить Сашу у нас не получилось. Мы с братом вставали очень громко, Саша проснулась и говорит: «Вы куда?». Я отвечаю «за кофе», а брат в это время говорит «за помидорами». Саша, как умная девочка, сделала вид, что она ничего не поняла, мы спустились вниз, написали поздравление, потом позвонили Саше, попросили её выйти, и ожидали её увидеть в потрепанных джинсах, а Саша, пока мы всё это делали, собралась, надела платье, причесалась и вышла вся такая красивая. Потом эта огромная надпись не стиралась очень долго, мы писали автомобильной краской из баллончиков на асфальте. Когда кто-то спрашивал, мы не признавались, что это мы (Улыбается). А ещё у меня есть близкая подруга Настя, которой мы много лет подряд дарим пижамы, она их сама просит на каждый День рождения. Она очень любит эти пижамы, мы дарим всегда разные, и уже хочется что-то другое подарить, а она настаивает на пижамах.

— Ты говорила, что пока определяешься с вопросом религии. А что ты читаешь вообще и по этой тематике в частности?

— Чаще я читаю информацию в Интернете, всякие разные ссылки. Недавно мне одна наша волонтерка, Юлия, дала книжку «Святость материнства» и я прочла совсем немного от этой книжки, страниц 50, там речь идет об одной семье, женщина рассказывает про себя и свою семью, потом я, конечно, думала над этим вопросом. Даша Дамаска, когда приходит ко мне в гости, всегда смеётся, что на книжке «Святость материнства» у меня лежит книжка «Ленин», которую я никак не могу дочитать. И когда кто-нибудь ещё приходит, она обязательно говорит: «Посмотрите, что она читает» (Смеется).

— Ты, до сих пор, учишься?

— Мне 24, я всё ещё учусь, и меня все называют «вечный студент». Это моё первое образование. В школе было принято решение, что я должна поступать в ГУУ, год были подготовительные курсы, я всё учила, готовилась, пришёл момент сдачи экзаменов, но на вечернее бюджетное отделение я не прошла. Мне предложили заочное обучение, но я, зная себя, уверена, что учиться на заочном для меня была бы полная каторга. Учеба две недели раз в полгода, отсутствие дисциплины – это не подходило, мне нужно получать знания ежедневно и тогда будет толк. А это был уже июль, и я никуда уже не успела поступить в том году. Были еще несколько попыток учебы в разных университетах, в одном я проучилась 1,5  года, после пришлось покинуть его из-за сложившихся обстоятельств, еще в один я не поступила (не прошла). Потом, когда уже Саша поступила в Университет, я тоже поступила на тот же факультет, на вечернее отделение. Все тогда очень удивлялись: Саша младше тебя, почему она учится на курс старше? Но, самое главное, я действительно нашла ту сферу, в которой я хочу получать знания, я учусь на экономиста в строительстве и я понимаю, что, наверное, так надо было, чтобы я пришла именно на этот факультет, познакомилась с теми людьми, с кем сейчас знакома, со своими одногруппниками. Мне нравятся преподаватели, я с радостью еду в Университет. Лень бывает, конечно, но стараюсь не прогуливать.

— Ты староста?

— Да. Обычно старосты – это такие самопровозглашенные выскочки, а у меня получилось совсем по-другому. Мы два первых курса вообще учились без старосты, а на третьем курсе преподаватели начали спрашивать: «А кто у вас староста?», а мы им: «А у нас нет старосты!». И нам сказали: вам нужно выбрать старосту! Все посмотрели на меня, а я им: «Нет, я не хочу…», — в итоге я опять не смогла отказаться.

— Ты говорила, что у тебя День рождения в сентябре, ты Дева по знаку зодиака?

— Нет, я Весы. И это ужасно! Некоторые решения принимаются очень трудно: мне это сделать или не сделать? Особенно, по мелочам. Серьёзные вопросы решаются быстро. А вот если вопрос, например, касается стрижки – то я достану всех своих друзей (Смеется). Хотя и от Девы я совсем недалеко ушла, я родилась 27 сентября. Так что это смотря по какому календарю считать.

— А расскажи про «Бурда». Ты же там долго работаешь?

— 6 лет. Когда я в 18 лет пришла в издательский дом «Бурда», я была секретарем, потом у нас произошли изменения, я стала специалистом, и, до сих пор, работаю специалистом. У меня менялись обязанности, и сейчас уже года 4 я делаю одно и то же. Мне повезло, я люблю своего руководителя, людей, которые работают в нашей компании, хотя коллектив очень большой, все друг друга знают.

— У тебя на работе знают про то, что ты занимаешься волонтерством?

—  Конечно, мы же устраиваем сборы. В этом году мы не стали устраивать сбор, потому что всё пошло на спад. Но обычно мы устраивали три сбора в году: Новый год, выпускные и 1 сентября. Два или три года подряд мы это делали. В этом году мы не устраиваем сбор на выпускной, так как уже мало людей на это реагируют, нет такого ажиотажа, как раньше. Те люди, которые дельно помогают, они и так помогают, отдают нам кучу всего. Некоторые сотрудники даже хотели поехать вместе с «Клубом волонтеров», но пока не получалось.

— А работа в издательстве похожа на фильмы типа «Дьявол носит Прада», вообще это интересно?

— Ну, я не работаю в редакции, я работаю в отделе, который занимается обслуживанием. Выпуск журналов, верстки меня не касаются, в нашей компании я занимаюсь автомобилями, как это ни странно, и страховкой. Очень женское занятие, кстати. У нас большая компания и есть свой автопарк, который нуждается в обновлении, в страховании, в обслуживании. Я занимаюсь бумажными делами и страхованием имущества Московского офиса и склада.

— Ты волонтер-старичок, у тебя есть какие-то идеи, что можно поменять в «Клубе волонтеров»?

— «Клуб волонтеров» прошел через многое. Раньше не было разделения по домикам, был Совет Клуба, потом это все переросло в Дирекции, появились у домиков кураторы. Я не скажу, что я стала бы менять что-то в структуре Клуба. Сейчас организация рабочих групп, которые у нас планируются, позволит этим группам заниматься каким-то своим сегментом. Мне очень нравится эта идея. Есть чёткое разделение, кто за что отвечает. И мы сами, кто состоит в этих группах, чётко прописываем свои задачи. Но пока это не стало функционировать на все 100%, к сожалению. Тут большой вопрос, почему это произошло. Думаю, что если мы все вместе, кураторы, с полной ответственностью подойдем к работе этих групп, то получится продвинуться вперед. Перепробовано было всё, и эта идея, предложенная последней, создание рабочих групп – её развитие пока особо никто не подхватил. Может быть, это какой-то летний настрой, но мне хочется, чтобы все наши кураторы, все без исключения, которые подхватили идею участия в рабочей группе, продолжили с энтузиазмом делать всё это, и тогда всё будет прекрасно.

— У тебя сейчас есть прекрасная возможность сказать какие-то слова детям, волонтерам, новичкам и кураторам. Ты можешь что-то им пожелать или рассказать?

— Начнем с новичков. Дорогие мои новички, я вас призываю не бояться, потому что страх в «Клубе волонтеров» просто не нужен. Мы все прекрасные люди, и я желаю, чтобы все новички, приходящие к нам в Клуб, понимали, что если у них создается впечатление, будто мы такие веселые, несерьезные – оно обманчиво. Иногда на Дне открытых дверей я читаю в глазах людей, что мы какая-то несерьезная организация. Желаю новичкам, чтобы они не делали таких скоропалительных выводов, потому что, несмотря на то, что «Клуб волонтеров» – достаточно, молодое сообщество, не в плане возраста организации, а в плане возраста волонтеров, все-таки, мы такие молоденькие, весёлые, мы очень упёртые и серьёзные в делах. И пожелать хочу, чтобы ваш первый домик оставался для вас тем местом, куда вам хочется вернуться, и, самое главное, чтобы он никогда не пересекался с другими вашими домиками.

Волонтерам. Чтобы мне пожелать волонтерам? Хочу пожелать, чтобы они находили в себе силы и находили во внешнем мире какие-то вещи, которые будут способствовать тому, чтобы они не выгорали. Потому что сейчас очень много у нас активных синеньких волонтеров, очень много новых интересных товарищей, которые приходят и остаются с нами, и хочется, чтобы они с нами так и продолжали ездить, становились кураторами. И, возможно, эти синенькие волонтеры, в будущем, будут готовы занять какое-то координирующее место. Вот, почему я не перегораю? Потому что я хожу на рок-концерты (Смеется). Ну и, конечно, хочется, чтобы каждый был счастлив.

Кураторам. Я желаю кураторам, чтобы все волонтеры нас слушались, особенно когда мы собираемся домой. Ну, это всё шутка, кураторам я желаю терпения. Действительно, сейчас многие кураторы по разным обстоятельствам сложили полномочия, и у нас появилось несколько новых кураторов, чему мы, безусловно, рады. Наверное, в этом явлении есть какие-то и плюсы и минусы. Хочется пожелать, чтобы все кураторы оставались терпеливыми, чтобы команда волонтеров в каждом домике подбиралась такая, с которой было бы удобно. Быть куратором – это сложно, ты же не можешь своим ровесникам, или людям, которые старше тебя, что-то приказать. Наверное, нужно чтобы кураторы искали и находили взаимопонимание со своей командой и преодолевали все трудности, которые возникают на пути.

Детям. Я хочу им пожелать, самое главное, чтобы каждый ребёночек, который живёт в детском доме, с нашей помощью или благодаря своей природной внутренней силе сформировал свою цель в жизни и старался её достигать. Я надеюсь, что мы будем помогать деткам найти себя, найти эту цель и следовать к ней. Самое главное в этой жизни обрести гармонию с самим собой и понять, чего ты хочешь и можешь добиться. И, когда ты это понимаешь, у тебя, действительно, всё становится спокойно, и ты уже никуда от этой цели, от этой дорожки не повернёшь. И я очень надеюсь и желаю, чтобы наши дети обрели какую-то цель в жизни, мы им поможем дойти до неё. И все вытекающие последствия: после обретённого спокойствия ты становишься абсолютно счастлив. И даже наши малышастики пусть уже мечтают о будущем, и может быть, кто-нибудь из них захочет стать космонавтом или врачом (Улыбается).